Грандиозные, скрытые, уязвимые и дефицитные: четыре истории о боли и взрослении

(имена и детали изменены, истории основаны на реальных наблюдениях из практики, опубликовано с согласия клиентов)

Иногда человек внешне производит впечатление сильного, уверенного, неуязвимого. Он говорит громко, держится прямо, легко увлекает за собой. А вот если приглядеться, то за этой бронёй часто прячется боль, которая возникла когда-то давно, когда признание, любовь или одобрение нужно было заслуживать. Так рождается нарциссическая рана, из которой вырастают разные формы нарциссизма: грандиозный, скрытый, уязвимый и дефицитный. У каждого своя история, своё детство, свой способ защищаться от внутренней пустоты.

• История Алексея. Грандиозный нарцисс.

Алексей был из тех мужчин, о которых говорят «харизматичный». Его невозможно было не заметить: уверенный голос, ухоженный вид, стремительный темп речи. Он возглавлял рекламное агентство, привык побеждать, привык, чтобы восхищались. Но за этой внешней силой жила утомительная необходимость доказывать свою значимость каждый день. В терапии он часто говорил: «Если я не лучший, то зачем вообще стараться?» Сначала это звучало как принцип лидера, но со временем стало ясно, что в этих словах не было радости, был только страх... Страх оказаться никем. В детстве Алексей рос с отцом, который требовал безупречности. «Пять - это хорошо, но почему не пять с плюсом?» - фраза, ставшая семейным лозунгом. Любовь была наградой за результат. Радость за успех длилась секунду, затем начиналась новая гонка. Со временем мальчик понял, что для того, чтобы быть нужным, нужно быть лучшим. В терапии этот сценарий раскрылся постепенно. На одной из сессий он произнёс фразу, которая стала переломной: «Я устал быть проектом, который нужно улучшать». Тогда впервые его голос дрогнул. За фасадом силы стояла бесконечная усталость и нежелание быть человеком-функцией. Осознание, понимание, соглашение с этим у Алексея были долгими. Через осознание, через слёзы, через признание того, что любовь не обязана быть наградой. Грандиозность, которой он так гордился, оказалась щитом, скрывающим страх оказаться ненужным. И лишь тогда, когда он позволил себе быть неидеальным, он впервые за всю свою жизнь почувствовал, что он на самом деле жив.

• История Марины. Скрытый нарцисс.

Марина работала педагогом. Скромная, вежливая, с тихим голосом, она всегда уступала место другим. Но в глубине этой внешней мягкости жила другая сила - скрытое убеждение, что её недооценивают, что мир к ней несправедлив. Она с этим не спорила, но обижалась, она за это не мстила, но замыкалась. Её фраза «я просто не такая, как все» звучала одновременно как смирение и как упрёк. В детстве мать Марины была эмоционально холодной женщиной. Девочка могла часами сидеть рядом, надеясь, что мама заметит её рисунок или новое платье, подаренное бабушкой. Но мама, занятая своими проблемами, не смотрела. Это было не насилие, не крик, а просто тишина. Та, в которой ребёнок учится верить, что не заслужил внимания. В терапии Марина часто повторяла: «Я просто не люблю быть в центре внимания». Но за этой фразой скрывалось другое - страх. Страх снова не быть замеченной. Она не строила грандиозных проектов, не требовала восхищения, но внутри чувствовала обиду на весь мир.

Скрытый нарциссизм - это не гордыня, а боль человека, который однажды понял, что просить любви опасно. Марина училась заново не скромности, а способности быть. Не через отказ от себя, а через признание своей значимости без сравнения с другими.

Когда спустя несколько месяцев она сказала: «Я поняла, что мне можно просто быть рядом, и этого достаточно», - это прозвучало как победа. Не громкая, но подлинная.

• История Тимура. Уязвимый нарцисс

Тимур пришёл в терапию после развода. Он говорил спокойно, почти равнодушно, но глаза выдавали растерянность. «Я не понимаю, почему все от меня уходят», - сказал он в начале. Ему казалось, что он отдаёт всё своё внимание, заботу, деньги, а в ответ получает холод. В его жизни повторялся один сценарий: сначала он восхищался женщиной, ставил её на пьедестал, потом разочаровывался, обижался, замыкался. В детстве мать Тимура была мягкой, но тревожной, часто болела, много плакала. Сын стал для неё опорой, «мужчиной в доме», утешителем, спасателем. Его детство закончилось, когда он научился говорить слова поддержки взрослым. Теперь, во взрослом возрасте, он выбирал женщин, которым мог быть нужен. Он не знал, как быть просто любимым, не делая ничего особенного. Его потребность в одобрении была бездонной. Когда жена однажды сказала: «Ты всё делаешь правильно, но я не чувствую тебя», - он впервые ощутил, что не знает, что значит «быть собой». Во время одной из сессий он замолчал, потом тихо произнёс: «Я ведь не умею быть слабым. Я всю жизнь кого-то спасаю, кому-то помогаю, всех вокруг понимаю…». Именно в этот момент началось его, так скажем, «исцеление». Он понял, что его уязвимость совсем не слабость, а выход к настоящей близости.

Часто уязвимый нарциссизм связан с детским опытом «эмоционального замещения», когда ребёнок становится для родителя источником утешения. Когда Тимур начал учиться просить, а не давать, он впервые увидел, что любовь не требует подвига.

• История Аиды. Дефицитный нарцисс

Аида пришла в терапию с ощущением, что живёт чужой жизнью. Она работала бухгалтером, заботилась о детях, помогала мужу с делами, но внутри ощущала постоянную пустоту. «Я не знаю, кто я», - сказала она. Это не была депрессия. Это была усталость от постоянного растворения в других.
Её мать была той, для которой семья была всем. Она жила ради детей, ради мужа, забыв о себе. В её мире не было «я», только «мы». И Аида впитала этот сценарий до последней буквы. Она не умела хотеть. Когда её спрашивали, что ей нравится, она отвечала: «Не знаю». В терапии Аида училась слышать собственные желания. Сначала это были мелочи, типа,  выбрать платье по вкусу, а не «удобное», потом - позволить себе не готовить ужин, если устала. Но за каждым шагом стояла внутренняя борьба и сопротивление, я видел, как ей было сложно дать себе это право и как она боялась это данное себе же право брать.

Дефицитный нарциссизм - это не гордыня, а следствие отсутствия внутреннего зеркала. Человек не знает, кто он, потому что всю жизнь отражал чужие ожидания. Аида долго искала в себе личность, не функцию, не роль, а живое «я». И когда на одной из сессий она сказала: «Я хочу поехать одна в пансионат», - это прозвучало как откровение. Спустя полгода она действительно поехала. Впервые за 15 лет. И в сообщении, которое прислала позже, написала: «Я смотрела на озеро и впервые чувствовала, что существую».

Общие корни и разное проявление

Все эти истории, разные по форме, но схожи по сути. За каждым типом нарциссизма стоит одно и то же стремление быть увиденным. Только одни добиваются этого через силу и блеск, другие через страдания, а третьи  через растворение. Но суть та же - боль ребёнка, который когда-то не получил безусловного признания.

Грандиозный нарцисс кричит: «Посмотрите, какой я!»

Скрытый  шепчет: «Почему вы не замечаете меня?»

Уязвимый  просит: «Любите меня, даже если я не справлюсь».

Дефицитный  тихо спрашивает: «Можно ли мне быть собой?»

И в этом хоре голосов слышится одно общее - голод по принятию.

"Взросление"

Терапия каждого из героев шла своим путём, но все они встречались в одной точке - в осознании, что настоящая сила не в контроле, а в умении быть живым.

• Алексей учился останавливаться и не мерить любовь достижениями.
• Марина училась говорить о своей боли, не превращая её в обиду.
• Тимур учился позволять себе слабость, не пугаясь её.
• Аида училась возвращать себе право хотеть.

Все они шли от внешнего признания к внутренней опоре.

Нарциссизм не является страшным диагнозом или жутким судебным вердиктом, это больше способ души выжить, когда любовь была условной. Эти люди не холодны и не самовлюблённы, как принято думать. Они просто когда-то слишком рано научились защищаться от боли. А взросление начинается там, где человек перестаёт искать зеркало в других. Когда он способен смотреть на себя без ужаса и без восторга, просто видеть себя со светом и тенью, с силой и слабостью. Дорога к этому взрослению вовсе не требует отказа от амбиций и какого-то смирения, нет. Это больше возвращение себе человечности. Когда человек говорит сам себе: «Мне не нужно быть идеальным, чтобы быть любимым».