Упуская все этические, правовые, культуральные аспекты аборта, следует признать, что это явление в статистическом, накопительном смысле стало обыденным, повсеместно актуальным. Неудивительно, что немалая часть женщин, обращающаяся за психологической помощью, имеют подобный опыт прерывания беременности и - как к любому опыту - каким-то образом к нему относится, что-то испытывает, переживает.

Признаюсь, в моей практике всего несколько раз женщины обращались именно с данной темой как с запросом (в ключе чувства вины за плодоизгнание). Чаще же эта тема всплывает внезапно в разборе симптоматики, которую женщина вообще не связывала с опытом абортов:

• состояние длительной апатии, ощущение "утраты чувств", которые внешне, тем не менее, видны другим как глубокая печаль и даже горе. У психолога может возникнуть вопрос из-за этого несоответствия "Кого же она не может оплакивать?"
• подавленное состояние и тревога, что с ребенком что-то произойдет, во время желанной беременности и даже в первый год ухода за своим младенцем. За этим вскрываются бессознательная вина и страх возмездия: (цитирую) "Если предыдущий ребенок убит - то и этому ребенку что-то угрожает", "Я теперь не заслуживаю иметь ребенка и радоваться ему"
• трудности в психологической сепарации (отделении) от своего ребенка независимо от его возраста. Для такой матери "отпустить" ребенка: в садик, в деревню на лето, в другой город учиться, в свою семью - бессознательное повторение изгнания. А изгнание ребенка (аборт) - то, что отрицается как болезненное событие. Тем самым допустить сепарацию - это "абортировать" и пережить горе утраты, которое, возможно, много лет стоит на "паузе"
• снижение сексуального желания, избегание близости с мужчинами, невозможность окончательно выбрать партнера для брака. Здесь характерен и неосознаваемый страх повтора ситуации, и страх "предать" первого ребенка, и, иногда, отрицание собственной плодности, будто бы "Нет у меня никакой матки, с чего Вы взяли? Я вообще беременеть не умею, не могу, нет во мне этого"
• и многое другое.

Подобные результаты - когда за симптоматикой физического недуга, конфликтных отношений или неких тяжелых психоэмоциональных состояний стоял опыт аборта, нуждающийся в проработке - делают соблазнительным поиск единого, если оно возможно, понимания, представления того, что же происходит в бессознательном этих женщин.

По данным моих наблюдений, происходящее можно в самом общем виде описать, опираясь на довольно известный образ "Кота Шредингера". Те, кто не знаком с этой концепцией, могут воспользоваться поисковиком, но если вкратце: Шредингер предложил такую мыслительную задачу, в которой кот находился закрытым в камере с радиоактивным веществом, время распада которого точно не установлено, потому с точки зрения внешнего наблюдателя кот в камере равновероятно жив и мертв, т.е. допускаются и воспринимаются как реалистичные оба варианта.

А теперь давайте представим психическую жизнь женщины, которая зачала ребенка: центральная нервная система позаботилась о том, чтобы в её теле началась мощная перестройка, способствующая вынашиванию, и образ этого тела в психике также начал меняться. Зачатие ребенка - это также и его "зачатие" в психике женщины: как реального телесного образа, как идеи, как объекта желания и т.д. Довольно известный факт, что подобные события, как и любые другие , в норме функционирования головного мозга и психики не исчезают из нашей памяти бесследно.

Так вот. Приходит эта женщина делать аборт. Её вводят в состояние наркоза, проводят всю процедуру и после неё она просыпается уже без ребенка внутри себя. Тело справится с этим. Но что делать психическому, которое помнит и у которого не было опыта утраты (смерть реального ребенка воспринимается как видимая, понятная, а при аборте женщина просто уснула, проснулась - как будто ничего и не было)? Физиология памяти такова, что то, что вспоминается - это химическая реакция прямо сейчас, а не в прошлом. Именно поэтому бессознательное (как то, что основывается в своей деятельности прежде всего на естественных биологических процессах), не имеет времени. Для него всё, что стало актуальным - это сейчас.

Потому выходит, что сейчас, с точки зрения бессознательного женщины, она часто остается одновременно не беременна и беременна ребенком, он у нее и есть, и нет - некий "Ребенок Шредингера".

Бессознательная часть нашей психики, к счастью, толерантна к подобным противоречиям и способна их выдерживать. Однако оно в ряде случаев может оказывать влияние на психическое и психологическое благополучие женщины:

• Если ребенок "есть, хотя нету", то и оплакивать его невозможно. Утрата не принимается и проживается "фоново", скрыто, подтачивая общее состояние.
• Если ребенок "есть, хотя нету", то и матка "занята", следовательно и партнеры, и возможные новые беременности, и отношения в целом могут неосознанно отвергаться. В то время, как сознательно женщина рыдает, ну где же мужчины.
• Если ребенок "есть, хотя нету", то так может восприниматься и реально родившийся ребенок, в постоянной тревоге, где он. Его словно необходимо постоянно видеть, чтобы убеждаться, что он существует.
• Если ребенок "есть, хотя нету", то он в каждый момент заново жив и умирает, удерживая мать в чувстве вины и ожидании наказания. Такая мать может воспринимать любые колики и ссадины своего реально родившегося младенца как мучения, на которые она его повергла за "свои грехи". Ведь для неё абортированный ребенок оказывается тем, кого нет, но в то же время тем, кто способен воздействать прямо сейчас.

Терапевтическую стратегию работы с подобной ситуацией в описанном ключе целесообразно строить по пути:

- последовательного принятия обоих сторон конфликта, решенного в образе "Ребенка Шредингера":

1) "Да. Он есть. Это мой ребенок".

2) "Да. Он утрачен навсегда. И, хотя это было моим решением, мне грустно".

- вписывания произошедшего в общую личную событийность, в историю жизни: не как "странного" события, а как того, что было согласовано с неким этапом развития, с багажом опыта, с личными (в том числе неосознаваемыми) мотивами.

- при необходимости - нахождения наиболее уютного "места" для хранения воспоминаний и чувств к потерянному ребенку, если до этого он психологически "занимал" матку и был проявлен через симптомы или межличностные проблемы.

Следовательно, учитывая всё вышесказанное, наилучшим вариантом проработки подобной проблематики будет обращение к психологу.